Время рваной сумятицы («Московский Комсомолец», 10 августа 1991 г.)

Юрий Зайнашев

Политик Олег Румянцев: «Остаемся демократическим меньшинством»

Но мы идет вслепую в странных местах,
И все, что есть у нас, — это радость и страх:
Страх, что мы хуже, чем можем,
И радость того, что все в надежных руках…

Эти строчки — эпиграф к новой книге Олега Румянцева, народного депутата России, лидера социал-демократов, одного из авторов проекта российской Конституции. Этот 30-летний человек — с головой в нашей буче, боевой и кипучей. Его личная жизнь — это парламент. Он из тех, чей портрет приходится слагать языком передовицы. У него пытливый, насмешливый взгляд, глаза карие. Но под глазами — мешки. И лежит тревога на челе.
— Что мешает вам спать в эти дни, Олег Германович?
— Мы — на стыке двух этапов, и по-моему, начинается полоса самоуничтожения ростков демократии. Посудите сами: поначалу перестройка сверху смыкалась с революцией снизу, мы многого достигли в республиках. И сейчас вдруг осознали, что на самом деле оказались у разбитого корыта, ибо ничегошеньки не изменилось на уровне реальной власти — союзной. Нужен Союзный договор, необходимо приостановить нездоровый распад союзной жизни вообще. Но соглашение по модели «9+1» — при всей важности его как тактического шага (оно позволило завершить введение президентства в России) — сегодня, увы, переходит в стратегическую плоскость. Девять республик, подписав соглашение с коммунистическим центром, дают все той же команде прорабов авторитарной модернизации гарантии ее дальнейшей незыблемости. Наше руководство, во многом стараниями Руслана Хасбулатова, не нашло в себе мужества пойти на союзный договор между республиками по схеме «15+0», и уже теперь мы потеряли шесть республик, не желающих давать «плюс одному» мандат на сохранение подновленного режима большевистского клуба.
Меня тревожит и объединительная лихорадка последнего времени в разных партиях. Наше достижение-детище — новая многопартийность — тоже у разбитого корыта. Время требует не республиканских, а всесоюзных партий, способных влиять на решения властей в СССР. Пока есть лишь КПСС да марионеточная либерально-демократическая. А теперь еще происходит крайне опасное образование посткоммунистической многопартийности: «плохая» КПСС (полозковского разлива), средняя КПСС — горбачевская и «хорошая» (Шеварнадзе, Яковлев и Ко).
— А что дурного? Плюрализм…
— Видимо, генеральная цель Генерального секретаря Горбачева отныне — не мешать направленному бунту «хорошей» КПСС, стимулировать обособление «плохой», а самое главное — укреплять «золотую» середину. С тем чтобы в нужный момент, перед выборами союзных органов и президента (году в 1992-м), «родить» милый сердцу альянс: «средняя» (скорее всего она назовет себя союзной социал-демократической партией) + «хорошая» (Демократическая партия прогресса?). И эта новорожденная компартия с прежними замашками (Политбюро то же), разумеется, станет обеспечивать себе не массовость — а массовитость, политическую массу, и успешно перехватит политическую власть. Благо экономическую они и не теряли, а лишь приумножают…
Третье, что характерно для нашего периода рваной сумятицы. Мы на пороге кризиса новой государственной власти. Многие светлые головы российского парламента после образования мощной президентской службы мыслят продолжение своей деятельности именно там — в исполнительной ветви власти. То есть политический центр и инициатива уходят из ветви законодательной, и этим как бы завершится этап «романтики"представительной демократии, царившей благодаря бесконечным выборам: союзным, республиканским, местным; сессиям, регламентам… Но боюсь, мы окажемся в другой крайности: все внимание мэриям, префектурам, администрации — опасный признак возвращения на новом витке к тому, от чего уходили, — к бесконтрольному господству бюрократии.
«Правда, 6 июня 1991 г.:
«… за спиной Б. Ельцина — „дикая“ алчная буржуазия, которая способна на многое, лишь бы воцариться на троне. И если это случится, дальнейший исход сомнений не вызывает: уже давно ждет своего часа „румянцевская“ конституция, в которой каленым железом вытравлено все советское».
Беспокоит и перерождение многих демократов, вчера боровшихся с номенклатурой, а ныне готовых стать номенклатурой новой. Между ними обнаруживается пугающий синдром солидарности. Тому пример — отношения сопредседателя «ДемРоссии» и МДГ Гавриила Попова и члена Политбюро РКП Брячихина. Последний — хозяйственник, азартно возглавлявший в Севастопольском районе борьбу с демократическими депутатами, партиец-борец, но никак не толковый администратор — назначен в Западный округ префектом.
Иной пример: посмотрите на стиль работы Хасбулатова. Степень «обронзовелости» Руслана Имрановича превысила все допустимые пределы. «Российская газета» и Российское радио ему подкурили фимиам, и народ не в состоянии теперь непредвзято оценить ни порочные методы его руководства, ни серьезные политические ошибки, совершаемые им.
Хасбулатову не удалось создать творческую атмосферу и сплотить интеллектуальные силы Верховного Совета. Многие умы оказались не только невостребованными, но даже подавленными в угоду принципу «Не лезь поперек янычара в пекло!». К сожалению, у Руслана Имрановича странный плюрализм: есть только два мнения — его и неправильное. Стиль нового столоначальника и окружающих его столоугодников печально близок всем тем обычаям, нравам, от коих мы стремились уйти все пять лет нашей демократической революции.
Итак, мнится мне, демократическая революция, поднявшись на немножечко новую ступень, возвращает ныне советскую жизнь и советских граждан на круги своя.
Маститый политик Евгений Амбарцумов: «Олег Румянцев пролетел — иначе не скажешь — путь от младшего научного сотрудника, деятельного и пытливого, хоть и не без налета неофитской усложненности, до одного из известных в стране политических деятелей. „… Как беззаконная комета в кругу расчисленных светил“ (Пушкин) Возвышением своим и политически успехом обязан он своему уму, энергии, а главное — смелости… Он сразу же выделился быстротой реакции, остротой выступлений, политическим чутьем и организаторской хваткой…».
— А что-таки было на июльском съезде, Олег Германович? Вы засветились среди тех, кто слева топил Хасбулатова. Но ведь политика — искусство возможного, и лишь у Руслана Имрановича, как бы он вам не претил, имелись шансы на победу.
— Я категорически не согласен с подобным поверхностным, упрощенным анализом, сходным с тем, что поставляет из номера в номер «Коммерсантъ»: Хасбулатова-де заблокировали радикалы, не урвавшие свой кус пирога. Случилось иное: политическое мужание части российского депутатского корпуса. Размежевание по принципу моральной чистоты в политике. Кто готов быть демократическим меньшинством, кто боролся десятилетия, как Сергей Адамович Ковалев, или последнее пятилетие, как недавние неформалы (в том числе и ваш покорный слуга), выступили против той части позавчерашних слуг власти, новоиспеченных демократов, сегодня провозгласивших лозунг: «Цель оправдывает средства»? Мы слышим: «Да, у Хасбулатова есть недочеты, но он следует верным курсом. А вы — теоретики, вы жизни не знаете. Главное — цель, а тактика может быть различной. Надо не языком болтать, а дело делать!»
Все эти пахнущие нафталином клише нам до боли знакомы. И однажды уже породили сталинщину: люди бросались возвеличивать новых, «прогрессивных» столоначальников в итоге пали жертвой тирании. Мы голосовали против тревожного явления, которое в нашем парламенте уже переросло свой зародыш.
Конкретнее? Мы полагаем, что линия закулисного заигрывания с автономиями порочна, что напрасно осаживается магистральная работа над проектом новой Конституции, что сознательно сорван альтернативный вопрос к референдуму 17 марта, что продвигало нас к заключению нового Союза «15+0», что насаждаются предосудительные методы работы — злостно нарушается регламент; исправляются стенограммы, где «стачивают» острые места. Унижаются честь и достоинство народных депутатов; Верховный Совет и его Президиум то и дело «обуваются» сверхумелым конферансом. (Когда нужно протащить какое-то решение, можно на все каверзные вопросы отшутиться.) Это не есть методы сегодняшнего дня, когда парламент действительно взрослеет, когда он на пороге ротации, на пороге изменения всей системы: Президент — Съезд — Верховный Совет. Нам нужен противовес, равноправный партнер для президентской команды. А им станет только коллективный, коллегиальный орган, а не парламент-марионетка. Ведь задача сегодня не продолжать испекать законы пачками, протаскивая их любой ценой, кровь из носу. Задача — создать условия для исполнения этих законов, для контроля за исполнительной и правоприменительной практикой.
И демократическое меньшинство (голоса, отданные на июльском Съезде Шахраю и Лукину) готовится конструктивно, с целым пакетом предложений выйти на осенний съезд. Идей нам не занимать, теперь же нас обязывает близость культурных и политических взглядов, оценка ситуации.
Я обращаюсь к нашим избирателям, я прошу понять, что руководит нами не тщеславие, не желание вставить кому-то палки в колеса или полено под ноги, но тревога граждан и патриотов России. Обратите внимание на тенденцию, губившую все революции: перерождение революционеров, развращенных властью. Задумайтесь об этом, иначе завтра будет поздно.
— Олег Германович, а можно ли говорить о вас, молодых парламентариях, как о сложившемся поколении?
Я считаю огромной честью принадлежать к этому поколению политиков, среди которых Станкевич, Шахрай, Юшенков… Нам от тридцати до сорока. И мы часто слышим: «Это еще не ваш раунд, погодите». Действительно не хватает житейского опыта. Подчас не хватает знаний. Выдержки. Рассудительности. Но когда задумаешься: может, положить депутатский мандат, заняться учебой, накоплением мудрости и опыта, тем более что есть прекрасные предложения с безбедной перспективой, — возникает неизменный вопрос: «А когда? Кто же, если не мы? Ведь ты уже ответствен за все, что заварилось, и ты сам в этом вареве». Почему нашему поколению незашоренных, незапуганных, чуждых угодничеству, независимых — уходить в тень? Отчего нашим знаменем должны стать крупнейшие партбонзы, десятилетиями возглавлявшие или «научно обосновавшие» систему, которую мы призваны сменить?!
Вот это неизбывное желание соучаствовать заставляет и Сергея Шахрая, и меня, и других молодых работать круглые сутки. Конституционная комиссия, и вопросы социал-демократической партии, и конкретные дела избирателей, будь то конфликт с многодетными семьями на Балаклавском или проект создания народного парка на реке Котловке, — все это настолько захватило меня, что компенсировать приходится здоровьем, молодым задором, личными интересами.
Наш раунд придет только через наше «заострение» в политике. Когда отдельные одиозные личности тычут нам: «Вот эти бесы, зазнайки (!) толкают Россию к пропасти…» — я считаю это просто пощечиной. Ибо главная наша цель: из инфантильного общества безынициативных серых теней обеспечить становление нового гражданского общества в России. Мы не только часть этого общества, мы его катализатор. Мы будем расти вместе с ним, не ставя себя над, но являясь полюсами его роста.
— Как вам кажется: вы управляете обстоятельствами или обстоятельства — вами?
— С 86-го года, когда я решил активно участвовать в политике, я постарался создать вокруг себя такие организационные и кадровые условия, чтобы реально влиять на обстоятельства.
— Один депутат упрекал вас в шатаниях-то неудержимый романтизм, маниловщина, то приземленность, узкий прагматизм…
— Я русский человек. И такие искания, увы, свойственны русскому складу ума, тем более молодой душе.
— Любимая газета?
— «Независимая» и… порой «Советская Россия». Да-да, «Совраска» оппонентов подчас интереснее иных однобоких левых изданий.
— Музыка?

— Из классики: Моцарт, Вагнер, Мусоргский. Из современного: старые шестидесятники — «Битлз», Леннон, Харрисон, Дилан, Рой Орбисон. И прогрессивный рок: «Йес», «Дженезис», причем ранний — с Питером Гэбриэлом.

— А правда, что депутаты кормятся анчоусами и анисовкой? Ваше любимое блюдо?
— Маленький двойной кофе.